Покушение на Сталина. Дело Таврина – Шило - Страница 83

Предназначение ручных гранат в экипировке агента тоже не вполне понятно. Где и когда планировалось их применение, куда Таврин собирался пронести их, как рассчитывал подойти к объекту покушения на расстояние броска, как он мог предполагать, что ловящие малейшее движение охранники при замахе не расстреляют его сразу из нескольких стволов? Вспомним, агент не был наивным юношей, он провел несколько месяцев на фронте, часть которых пришлась на период кровопролитных боев под Ржевом, он долго готовился в учебных центрах «Цеппелина» и не мог не представлять себе систему охраны высокопоставленных лиц, хотя бы и в общих чертах. Как видим, гранаты ему тоже не были нужны, если, конечно, на них не делалась ставка в качестве средства обеспечения отхода после покушения. Да и вообще вся затея с транспортировкой силами двух агентов такого количества боевого снаряжения выглядит непродуманной авантюрой. Не лучше ли было отправить Таврина и Шилову с двумя табельными пистолетами ТТ на двоих, а весь арсенал переправить в Москву вспомогательными агентами, заложив его в тайник или, что реальнее, спрятав на конспиративной квартире? Конечно, организационно такая схема выглядит сложнее, но ведь «покушения века» тоже совершаются не каждый день.

Отдельного разговора заслуживают награды, повешенные «Цеппелином» на гимнастерку Таврина. В данном случае речь идет не о нарушении установленного порядка их ношения, а о самом комплекте наград. Некоторые исследователи полагают, что СД явно переборщила с набором регалий, совершенно не характерных для офицера военной контрразведки, каковым, согласно документам, являлся «майор Таврин». Критикуется и сфабрикованная немцами вырезка из газеты «Красная звезда» за 1943 год с сообщением о присвоении Таврину звания Героя Советского Союза. Утверждается, что она могла демаскировать агента, поскольку любой патруль якобы был в состоянии определить, что медаль «Золотая Звезда» № 565 в действительности выдавалась в 1941 году.

Награды и документы на них из экипировки агента

Однако в данном случае, вероятно, придется вступиться за германских разведчиков, отнюдь не столь недальновидных и легкомысленных, как может показаться некоторым нашим современникам.

Изъятые у Таврина и Шиловой предметы одежды

Безусловно, на мундире заместителя начальника ОКР «СМЕРШ» армии и Звезда Героя Советского Союза и орден Александра Невского были лишними, совершенно нехарактерными для военного контрразведчика, и могли только возбудить подозрение, особенно в столице. Но вспомним показания Таврина, утверждавшего, что он должен был использовать документы и знаки отличия Героя Советского Союза только для проникновения на торжественные заседания с участием членов правительства. Скорее всего, все это просто хранилось у агента в багаже в ожидании начала непосредственного выполнения поставленной перед ним основной задачи. А комплект наград на кителе майора, вероятнее всего, соответствовал его фотографии на удостоверении: ордена Ленина (это все же было некоторым перебором), Красного Знамени и Красной Звезды.

На последующей стадии выполнения задания Таврин должен был пользоваться другими документами, и в этом варианте высокие награды могли оказаться вполне уместными. Что же касается газетной вырезки с датой награждения, то в этом отношении критики тоже неправы: ни один патруль на месте не мог провести сличение номера награды и даты ее выдачи.

Завершая оценку экипировки агентов, следует сказать несколько слов о немалом по тем спартанским временам количестве гражданской одежды, которую они везли с собой. Там было все, включая купальные костюмы и многочисленное кружевное белье, вряд ли особо необходимое для выполнения задания, но важное в случае заброски на длительное оседание. Честно говоря, если бы не радиоуправляемая мина, результаты обыска Шило-Таврина и Шиловой скорее были характерны для задержанных уголовных преступников высокого уровня, намеревавшихся легализоваться по запасенным многочисленным бланкам документов и печатям, после чего окунуться в безбедную, а возможно, и криминальную, судя по наличию оружия, но никак не шпионскую жизнь.

Для такой жизни не нужны ни гранатомет, ни радиопередатчик — и они были оставлены или выброшены за ненадобностью. А вот охотничьи ружья и обширный гардероб весьма пригодились бы, равно как и пистолеты, и чужие ордена, и мотоцикл. В эту картину не вписываются разве что гранаты. Но, возможно, Таврин продал бы их любителям глушить рыбу?

Тут самое время снова коснуться вопроса о количестве чемоданов в багаже агентов. Как уже упоминалось, таковых было, согласно известному изобилующему ошибками спецсообщению, три. Некоторые исследователи, в первую очередь упоминавшийся А. Шлаен, вполне обоснованно в этом сомневаются, в основном ввиду невозможности разместить столько дорожных аксессуаров на мотоцикле, коляску которого занимала пассажирка. Действительно, представить такое сложно, да и не стали бы, скорее всего, агенты везти с собой целую груду чемоданов, привлекая к себе ненужное им внимание. Хочется подчеркнуть, что во всех доступных нам фотоматериалах демонстрируется только один чемодан, снятый в разных ракурсах и в открытом, и в закрытом состоянии. С сомневающимися полемизируют, в частности, Макаров и Тюрин, но делают это как-то неубедительно. Они именуют сомнение Шлаена «ляпом неудачливого (или параноидального) борзописца» и полагают, что опровергают его, напоминая, что на место чемоданы были доставлены самолетом. На этом вся их аргументация заканчивается. Оставляя в стороне прискорбную некорректность такого стиля общения с оппонентом, отметим странность данного аргумента. Собственно, сомнений относительно доставки багажа агентов самолетом никто и никогда не высказывал, а вот вопрос о вместимости мотоцикла опять-таки остался открытым. Намного серьезнее выглядели бы фотокопии страниц протоколов обыска или приобщения к делу вещественных доказательств с перечислением всего списка обнаруженных предметов, что могло бы навсегда поставить точку в данном споре. Однако Макаров и Тюрин, несмотря на наличие у них доступа к судебно-следственному делу № 5071, предпочли не доказывать свое несогласие документально, и это рождает в отношении их позиции самые грустные мысли. Похоже, злополучные три чемодана возникли из желания представить Таврина и Шилову в самом скверном свете по всем параметрам, в частности изобразить их абсолютными барахольщиками. Как мы помним, в СССР это обвинение было достаточно серьезным в моральном плане. Впрочем, данный вопрос не принципиально важен, он лишь может показать уровень добросовестности изучения дела различными исследователями, равно как и их стиль ведения дискуссии с оппонентами.