Покушение на Сталина. Дело Таврина – Шило - Страница 128

128

Однако вернемся к фигуре Загладина. Даже при условии того, что он честно отработал отведенный ему срок в амплуа фиктивного руководителя антисоветской подпольной организации, исчерпал свои оперативные возможности и был выведен из операции, отправка его в Среднюю Азию выглядела достаточно странной мерой. Вспомним, что генерал-майору было в то время всего 55 лет, он не болел и прожил еще 16 лет, он не был под следствием и тем более под судом, имел два ордена Красного Знамени и уже хотя бы по совокупности этих обстоятельств не мог считаться подлежащим списанию в тираж. К тому же в феврале 1945 года война хотя и клонилась к концу, но была еще в разгаре, и оправдывать не слишком почетную ссылку Загладина в Ташкент будущим значительным сокращением генеральских должностей нельзя. Напрашивается вопрос: не был ли его перевод еще одним оперативным мероприятием в рамках той же игры, призванным продемонстрировать негласным наблюдателям, что генерал и в самом деле причастен к чему-то не одобряемому властями? И что у него после этого уменьшаются разведывательные возможности, но возрастает мотивация борьбы с режимом, несколько приутихшая после почти трехлетнего пребывания на ответственных должностях в наркомате?

Вспомним, что сообщил Таврину о существовании генерала Загладина и «Союза русских офицеров» Илья Дмитриевич Якушев (Палбицын, Полбицын), причем сделал это не по линии «Цеппелина», а в порядке частной инициативы. О его практически не изученной фигуре не известно почти ничего. Это довольно загадочная личность, относительно которой имеются только отрывочные и зачастую заведомо неверные сведения. В частности, утверждалось, что он якобы являлся офицером ВМФ СССР, скорее всего, из берегового состава, а затем был отправлен на сухопутный фронт. Когда все это произошло — неизвестно, как он перебежал к немцам — тоже. Со слов Таврина, пересказывавшего самого Якушева, до нас дошли две крайне сомнительные и маловероятные версии его дальнейшего жизненного пути. Согласно первой из них, якобы весной 1944 года на Западном фронте Якушев добровольно сдался в немецкий плен. Вторая версия заметно изощреннее и цветистее. Вот как она изложена в протоколе допроса:

«Вопрос: — Что именно вам рассказал ЯКУШЕВ?

Ответ: — ЯКУШЕВ рассказал, что незадолго до начала войны с немцами он был уволен из Северного военно-морского флота за какие-то проступки, но в связи с войной, как специалист, был возвращен во флот. Там он связался с антисоветской организацией, именовавшейся «Союз русских офицеров», но вскоре обнаружил за собой слежку и, дезертировав из флота, прибыл в Москву.

В Москве, по его словам, он установил связь со своим знакомым, также участником организации «Союз русских офицеров» — майором ПАЛКИНЫМ.

Далее, по словам ЯКУШЕВА, ПАЛКИН свел его с генерал-майором ЗАГЛАДИНЫМ (звание, как и выше фамилия, вписано в протокол от руки. — Ред.), который также являясь участником организации, назначил ЯКУШЕВА заместителем командира полка на Западный фронт. Командир этого полка (фамилии его ЯКУШЕВ не назвал), в звании майора, также являлся участником «Союза русских офицеров» и ЯКУШЕВ от ЗАГЛАДИНА, якобы, получил к нему явку.

Вопрос: — А что вам рассказал ЯКУШЕВ о своей антисоветской работе в период пребывания его на Западном фронте?

Ответ: — ЯКУШЕВ рассказал мне, что он связался по антисоветской работе с командиром полка.

Осенью 1943 года ЯКУШЕВ был вызван для беседы в Особый отдел, где из разговора с сотрудником он, якобы, понял, что о «Союзе русских офицеров» что-то стало известно Особому отделу. ЯКУШЕВ рассказал об этом командиру полка и ими было решено застрелить участника организации старшего лейтенанта интендантской службы, которого они подозревали в связи с Особым отделом. Под предлогом расстрела за невыполнение приказа командира полка, этот старший лейтенант был убит ЯКУШЕВЫМ.

За это убийство ЯКУШЕВ и командир полка были арестованы и сидели в Смоленской тюрьме. Оба они были приговорены к расстрелу, но ЯКУШЕВУ расстрел был заменен 15-ю годами заключения с направлением на фронт в штрафную часть, откуда он и перешел на сторону немцев».

Все это вызывает крайние сомнения по целому ряду причин. Еще раз напомним, что в штрафные батальоны запрещалось направлять военнослужащих, осужденных по статьям УК, предусматривавшим в своих санкциях высшую меру наказания. Абсолютно нелогичным выглядит убийство заговорщиками офицера, заподозренного ими в связи с контрразведкой и выдаче тайны организации, это было бы не просто бессмысленно, но и крайне опасно. Офицер, дезертировавший из частей флота, тем более по причине обнаруженной им слежки за собой, неизбежно находился в розыске, потому возвращение его на службу, да еще на должность заместителя командира полка, было попросту невозможно. В общем, приходится констатировать, что все это более чем сомнительно.

Достоверно установлено лишь то, что Якушев действительно служил в постоянном составе «Цеппелина» и отвечал за документальное обеспечение агентов, а это означает, что перебежчик пользовался у немцев значительным доверием. Как он завоевал его — остается неясным, поскольку для этого Якушев должен был предпринять нечто экстраординарное. На этой стадии войны перебегавшие к противнику командиры Красной Армии часто являлись подставами советской контрразведки, о чем немцы не могли не догадываться. Не исключено, что Якушев в плену рассказал о «Союзе русских офицеров» и дал СД выход на Загладина и других участников (или «участников») этой подпольной антисоветской организации, что и в самом деле могло надежно послужить укреплению доверия немцев к нему.

128