Покушение на Сталина. Дело Таврина – Шило - Страница 86

Сведения Таврина весьма странны. Вдумаемся: летчик-истребитель, считающийся героем, пропадает без вести. Он прекрасно знает, что пока его пребывание на немецкой службе остается секретом для «СМЕРШа» и НКГБ, его жена будет получать хорошее денежное пособие. Вторая половина 1944 года была уже далеко не тем периодом войны, когда здравомыслящие люди могли всерьез рассчитывать на победу Третьего рейха. Втягивание жены в пособничество германской разведке единственно ради того, чтобы один из едва знакомых Теникову агентов пожил у нее несколько дней, выглядит не очень вероятным. Кроме того, как и в случае с Якушевым, получение каких-то побочных заданий или поручений от не уполномоченных на это сотрудников школы СД противоречило всей теории и практике разведки. Намного вероятнее, что «Цеппелин» включил летчика в круг общения агента исключительно для того, чтобы дать ему освоиться в авиационной среде, набраться опыта в общении с авиаторами, выработать соответствующие стереотипы поведения и усвоить профессиональную лексику, чтобы хоть как-то сойти за находящегося на излечении раненого летчика.

С полной достоверностью можно сказать, что агенту предстояло легализоваться в Москве под именем Петра Ивановича Таврина, и притом именно офицера ВВС. Об этом свидетельствуют показанные в документальном фильме «Заключенный № 35» заполненные бланки документов в/ч п/п 23224. В нем демонстрируются отпускной билет и продовольственный аттестат № 981, а также масса незаполненных бланков с печатями и штампами этой же войсковой части: командировочные предписания, продовольственные аттестаты, отпускные билеты, воинские перевозочные требования и продовольственные талоны. Часть, зашифрованная под № 23224, являлась 452-м бомбардировочным авиационным полком, в рассматриваемый период входившим в состав 218-й бомбардировочной авиационной дивизии 5-й воздушной армии (к сожалению, из-за грязного шрифта пишущей машинки, на которой печатался протокол приобщения к делу вещественных доказательств, номер полевой почты был ошибочно прочтен автором как 26224 и в таком варианте попал в первое издание книги). Так что по одной из легенд фигурант нашего расследования, вне всякого сомнения, должен был находиться в Москве под собственным именем и в качестве военнослужащего ВВС. Это можно считать неопровержимо доказанным.

Странным тут является другое: данное командировочное предписание и прочие документы использовались агентом также и во время поездки по документам заместителя начальника ОКР 39-й армии. Между тем, совершенно ясно, что эта часть никак не могла командировать в ГУКР НКО ни заместителя начальника отдела «СМЕРШа» общевойсковой армии, ни вообще кого бы то ни было. Плюс к этому полк воевал тогда в абсолютно другом месте, в составе войск 2-го Украинского фронта. То есть при углубленной проверке это стало бы еще одним демаскирующим признаком в документах агентов. Вряд ли в «Цеппелине» при подготовке документов прикрытия для данной операции проставили эти данные наобум. Похоже, отвечавший за документальное обеспечение Якушев внес неверный номер намеренно, остается открытым вопрос о его мотивах.

Безусловно, в эту легенду совершенно не вписывалась Золотая Звезда Героя Советского Союза, она соответствовала третьей, уже упомянутой легенде боевого летчика, направляющегося на торжественное заседание в Кремль. Явные следы четвертой легенды Таврина просматриваются по тем же бланкам документов, часть которых была изготовлена немцами от имени Главного разведывательного управления.

А теперь автор предлагает читателям вернуться к истокам вербовки агента в качестве террориста и поразмыслить, кто и зачем вообще мог поставить перед ним такую неординарную задачу. Жесткая иерархия нацистского государства в 1943 или 1944 годах ни при каких допущениях не позволяла кому-либо из нижестоящих должностных лиц распорядиться устранить лидера СССР. Таким правом в рейхе обладал лишь один человек — Адольф Гитлер. И тут мы вновь сталкиваемся с рядом странностей и нестыковок. В имеющихся в распоряжении исследователей документах отсутствует стремление фюрера устранить Сталина, какие бы домыслы в своих мемуарах ни строил на этот счет бывший шеф VI управления РСХА Вальтер Шелленберг или лица, писавшие их от его имени. Приписываемая рейхсминистру иностранных дел Иоахиму фон Риббентропу инициатива убийства советского руководителя во время личной встречи если и была высказана в действительности, то далее беспредметных фантазий не продвинулась. Разрекламированная в свое время операция «Дальний прыжок» (попытка теракта в отношении руководителей СССР, США и Великобритании во время конференции в Тегеране) при детальном рассмотрении тоже оказалась фикцией. Следовательно, ни один исследователь не располагает надежными доказательствами того, что Гитлер вообще когда-либо собирался санкционировать теракт в отношении Сталина.

Любопытно свидетельство журналиста Е. Жирнова о беседе с не названным им ветераном контрразведки:

«Диктаторы на диктаторов, как правило, не покушались. На всем протяжении Второй мировой войны германская разведка лишь раз попыталась организовать покушение на Сталина. Немцы организовали подготовку и переброску в советский тыл растратчика-рецидивиста Таврина, имевшего документы майора «СМЕРШ». Об этой истории написано и рассказано немало.

Но ветеран контрразведки, имевший отношение к задержанию и допросам Таврина, рассказывал мне, что ему показалось, что тот был не способен ни заложить бомбу в месте, куда приедет Сталин, ни стрелять из компактного фаустпатрона по машине вождя.